— Я верю, что у тебя и у меня есть все возможности, чтобы стать счастливыми. На той самой двусмысленной основе и на тех условиях, которые мы поставили. Другое дело, что я, возможно, очень скоро отправлюсь на войну.
— О, нет! — невольно воскликнула Сесилия.
— Благодарю за твой обеспокоенный взгляд, Сесилия! Может быть, это для тебя наилучшее решение, а? Если я паду на поле битвы.
Ее глаза сверкнули.
— Как это подло с твоей стороны! Я не думала, что ты способен на такое!
— Нет, нет, пороховая бочка, я не иронизирую. Просто говорю то, что есть.
— Ты хорошо знаешь, что бесконечно много значишь для меня как друг. И я не хочу терять друга.
Казалось, ее слова согрели его.
— Думаю, что я вернусь назад, — сказал он. Она облегченно улыбнулась. И тут вспомнила:
— Александр, твои полчаса!
— А, плевать мне на этот совет! Это важнее. Но ты права, мне придется идти. Увидимся.
Некоторое время Сесилия стояла, закрыв глаза. И у нее вырвался вздох бесконечного облегчения.
— Благодарю тебя, Господи, — тихо прошептала она.
Сесилия сомневалась в том, что этот брак — выход из положения. Во всяком случае, ясно, что это решение не блестящее.
Но ведь никто не находился в такой ситуации, как она и Александр.
2
Александр Паладин вернулся на военный совет, где явно были недовольны его долгим отсутствием. К тому же на совет прибыл сам король Кристиан IV.
Александр решил взять быка за рога и направился прямо к королю.
— Могу ли я почтительнейше попросить Ваше Величество уделить мне время для беседы сразу после окончания этой встречи?
— Согласен, — кивнул Кристиан, пристально взглянув на своего надоедливого придворного.
Военный совет продолжался.
Когда же он закончился и король почти выразил свою волю, — а он был рьяным сторонником католическо-протестантской войны на территории немецких государем», — он увел Александра Паладина в небольшую комнату.
— Так что же у Вас на сердце, маркграф?
Оба они хорошо знали, что жизнь Александра зависит от решения суда, который состоится через четыре дня.
— Ваше Величество, — сдержанно произнес он. — На следующей неделе я отправляюсь вместе с армией в Хольстен. Времени в обрез, так что я прошу Вашего разрешения жениться. Завтра утром, если получится.
У короля поползли вверх брови, на лице застыло выражение изумления, но потом он овладел собой.
— И кто же Ваша избранница? — медленно произнес он.
— Баронесса Сесилия Мейден.
В глазах короля загорелись веселые искорки.
— Я так и знал! Норвежская фрейлина моей супруги или, вернее, гувернантка моих детей. Очаровательная девушка, я обратил на нее внимание. Способная. Ее дедом по матери был легендарный господин Тенгель с целительными руками. Я никогда сам не видел его, но мои приближенные из Норвегии говорили о нем только хвалебные слова. Но… я не знаю, насколько благородно ее происхождение. Мейдены, конечно, дворяне, но у них столько раз получался мезальянс… Вы ведь давно уже знакомы с фрекен Мейден, не так ли?
— С того самого момента, как она прибыла ко двору. Уже четыре года, Ваше Величество.
— Порядочно!
Король Кристиан стоял и смотрел через небольшое окно: в его глазах был триумф, и только Александр знал причину этого. Как обычно, Его Величество был в ссоре со своей женой, Кирстен Мунк, и причиной этого явился, как всегда, ее флирт с другими мужчинами. Однажды, когда до нее еще не дошли слухи о нем, она надумала соблазнить даже Александра Паладина, ведь он был необычайно привлекательным мужчиной. Весьма бесцеремонно отклонив ее притязания, он напомнил ей о ее супружеском долге, и король случайно услышал слова Александра. Когда же его жена пришла к нему и, словно супруга Потифара, стала жаловаться, что Александр Паладин домогался ее, король холодно изложил ей содержание их разговора и описал, как все было на самом деле. Кирстен Мунк посчастливилось в тот раз выкрутиться, сославшись на то, что она просто испытывала лояльность рыцаря к своему господину. Но с этого момента она стала заклятым врагом Александра, и причиной многих ее преисполненных ненависти выпадов против Сесилии был именно тот факт, что Александр часто бывал вместе с этой норвежской девушкой и явно отдавал ей предпочтение перед Кирстен, чего эта красивая дама простить не могла. Она хотела верить, что его не интересуют женщины. Так что мысль о предстоящей свадьбе веселила теперь короля Кристиана.
— Я согласен удовлетворить Вашу просьбу, — произнес он с широкой, немного злорадной улыбкой. — Но я настаиваю на том, чтобы венчание происходило в моей заново обустроенной церкви в замке Фредриксборг. С помпой и блеском!
«Это будет подлинным триумфом над Кирстен», — подумал Его Величество.
«Избави Бог», — подумал Александр.
— А стоит ли? — осторожно спросил он. — Мы решили пожениться из-за моего скорого отъезда, да и родственников баронессы Мейден здесь нет…
— Свадьба будет! Ведь Ваша возлюбленная скоро должна отправиться во Фредриксборг, не так ли? Предоставьте все моему гофмейстеру, дорогой Александр Паладин!
Король чуть ли не потирал от удовольствия руки. Его интерес к Кирстен Мунк никогда не ослабевал. Она была необычайно привлекательна, — и она это хорошо знала, — так что ее красота делала из короля пленника, хотя более глубокие, внутренние, брачные узы давно уже были порваны.
Один из придворных метко охарактеризовал Кирстен Мунк: «Обольстительная, красивая, со стройной, статной фигурой, сочными, чувственными чертами лица, светловолосая, с годами рискует располнеть. Живая и льстивая, знает толк в развлечениях, до страсти увлекается играми и танцами. Капризная, своенравная, необузданная и эротичная. Скупая и жадная. Далеко не любящая мать, одних детей предпочитает другим. Удивила всех, выразив желание сопровождать своего мужа на войну в Германию — если вообще эта война состоится».
Большинство считало, что Кристиан, несмотря на трещины в их браке, по-прежнему испытывает чувство горькой преданности к своей супруге Кирстен.
— Мы так и сделаем, — воскликнул король, — мы устроим пышную свадьбу в замке, маркграф!
Александр поблагодарил его, весьма смущенный этим неожиданным решением.
Сесилия сидела за изысканным письменным столом в своей спальне в имении Паладина Габриэльсхус, находящимся рядом с Фредриксборгом. Она по-прежнему была занята вышиванием и одновременно писала своей матери Лив в Гростенсхольм. Ее рука слегка дрожала, так что ей приходилось делать множество остановок.
«Дорогие мать и отец!
О, мне так много нужно рассказать вам, так что я не знаю, с чего начать. Мне так досадно, что вас теперь нет здесь, нет всех, кто мне дорог, но времени так мало, потому что Александр должен отправиться на войну, и это так ужасно, что ему придется сражаться и, возможно, умереть совершенно напрасно за…»
Нет, уж, что за чушь она пишет! Закончив предложение, она продолжала уже более вразумительно:
«Дорогая мама,
Александр Паладин позавчера попросил моей руки! И я от всего сердца сказала «да», потому что он очень хороший человек и добрый друг. Но свадьбу решили сыграть сразу же, до начала войны, так что мы не сможем прислать вам приглашения и тем более поехать в Гростенсхольм, что было бы так кстати.
О, если бы вы только были здесь! Сегодня мы обвенчались, дорогие мои мама, папа, Таральд и Ирья. Его Величество настоял на том, чтобы венчание происходило в церкви его замка во Фредриксборге, в его любимом замке.
Все было так великолепно! Присутствовали король и весь двор и все королевские дети, за исключением самой маленькой, Элизабет Августы. Все было так красиво и торжественно. Обе мои воспитанницы, бедная Анна Катерина и самоуверенная Леонора Кристина, возглавляли процессию, а Александр…»
Здесь Сесилия остановилась и мысленно увидела все снова. Теплый, спокойный взгляд Александра, обращенный к ней, испуганно стоящей перед алтарем, его едва заметная усмешка, свидетельствующая о смысле, надувательстве и фарсе всей этой церемонии. Он был таким элегантным в своем наряде! Она представила себе, как они стояли рядом на коленях, как он крепко пожал ее руку, когда она задрожала, волнуясь и трепеща, оказавшись у всех на виду. Вспомнила свой испуг, когда священник перечислял все его имена и титулы, такие, как Шварцбург, Люнебург, Геттинген, Готторп, маркграф, граф, герцог и так далее. Сесилия была просто уничтожена всем этим. Кто она, собственно, такая, чтобы выйти за него замуж? В сравнении со всем этим великолепием ее собственный маленький титул баронессы Сесилии Мейден из рода Людей Льда выглядел чересчур куцым.